В юности Габену совсем не улыбалось повторять путь родителей. Его мать — эстрадная певица, потерявшая голос при тяжелых родах, — умерла от тоски по сцене, по аплодисментам, по столь дорогому ее сердцу миру развлечений. А отец, заметно уступавший жене талантом, до пенсии веселил публику мюзик-холлов, но так и не узнал славы. Жан готов был работать кем угодно, только не паяцем. Но судьба распорядилась по-своему, и мир узнал актера, переворачивавшего души миллионов благодарных зрителей.

Мистингет

Впрочем, его восхождение действительно началось со встречи с женщиной. После армии, так и не сумев найти хорошо оплачиваемую работу, юный Габен, скрепя сердце и поддавшись в конце концов на уговоры отца, страстно любившего свою профессию, пошел на сцену. В безумные двадцатые все стремились веселиться на пределе возможностей. Театры, мюзик-холлы и кабаре буквально атаковались зрителями, каждый вечер на сцену выходили десятки шансонье, и сотни танцовщиц блистали поддельными драгоценностями и дорогой наготой.

В этот хоровод развлечений включился и Жан Габен. Он подвизался шансонье во второсортных мюзик-холлах. Именно там его увидела Мистингет — в то время самая яркая эстрадная звезда Франции. «Мисс» пришла в восторг от молодого певца. Сквозь юношескую неловкость и неопытность проглядывали драгоценные качества: элегантность в сочетании с мужицкой основательно­стью, глубокий голос, ироничное отношение к своей персоне.

Уже через несколько недель Жан Габен стал участником шоу Мистингет. Они сфотографировались вместе, Мистингет надписала фото: «Моему другу Габену, предсказываю ему большое будущее». В первое время прима не могла оторваться от своей находки. Они были эффектной парой — стройные фигуры, безотчетная грация движений. Это могло бы стать серьезной опасностью для королевы сцены, если бы карьера не была для нее превыше всего. Поэтому роман их, хотя и весьма бурный, оказался недолгим. Негоже звезде сходить с ума по шансонье второго ряда, даже если у него есть будущее. Живем-то мы настоящим. Но они стали друзьями, и остались ими навсегда.

Габен лет десять колесил по свету с музыкальным ревю, оставаясь «одним из...». В пору уже было думать, что очередное предсказание не сбылось. Но время не стояло на месте. Звуковое кино неумолимо вытесняло немое. Первые звуковые фильмы были музыкальными, и агенты киностудий кинулись на поиски поющих артистов. Дошла очередь и до Габена. После первой же пробы неожиданно для себя он, что называется, попал в струю. Его стали снимать в одном идиотском фильме за другим. И Габен к своей вящей радости начал понимать, что если дело так пойдет и дальше, то вскоре он накопит деньжат, купит ферму под Парижем и покончит с ненавистным лицедейством.

Дориан

Но не тут-то было. Необычайная органика и удивительная достоверность актера были замечены, его стали приглашать лучшие режиссеры. Имя Габена становилось популярным. В это самое время он и встретил женщину, сыгравшую большую роль в его жизни. Как-то на обеде у друзей ему представили Дориан — танцовщицу из «Казино Де Пари», звезду великосветского клуба «Аполло», одну из самых экстравагантных женщин своего времени. Пожав прохладную тонкую руку и заглянув в черные глубокие очи красавицы, он уже не мог оторвать от нее глаз. Дориан тоже почувствовала, что ей изменяет обычная невозмутимость.

С обеда они ушли вдвоем и отправились отнюдь не погулять в Булонский лес. Нет, они пошли... посмотреть гравюры в квартиру Дориан на Елисейских Полях. История умалчивает, имелись ли оные у прекрасной дамы, но если и нет, Жан ничуть не огорчился, он был всегда неравнодушен к женщинам, а на гравюры ему было наплевать.

Дориан была на три года старше. Рыжеволосую красавицу и умницу со скульптурными формами принимали в высших кругах, за ней волочился шлейф богатых ухажеров, готовых осыпать ее подарками только ради того, чтобы показаться в ее обществе. Светская хроника не стеснялась в выражениях восторга, описывая самую прекрасную стриптизершу Парижа: «Бледное таинственное лицо с восточным разрезом глаз, чуть презрительная улыбка на пурпурных устах, шлем волос в пенистых кудельках а-ля Кэтрин Хепберн. Когда на нее смотришь, вспоминаешь Тулуз-Лотрека, а лицо волнует какой-то непонятной экзотикой. Странное и прекрасное лицо, в котором светится острый ум».

Шел 1933 год. Жан начинал свою блестящую карьеру в кино, а звезда тридцатитрехлетней Дориан — обнаженной танцовщицы и обожаемой женщины — угасала. В ее окружении, разумеется, было немало мужчин, готовых предложить ей обеспеченную жизнь вне сцены. Но она сделала ставку на начинающего актера, и теперь уже не узнать, что более повлияло на ее решение: расчет или страсть.

Прошло всего три месяца, и парочка отправилась в мэрию. Габена не остановила даже смерть отца. Старый комедиант скончался, отравившись угарным газом (всему виной неисправный дымоход), его нашли сидящим в кресле, на коленях он держал газету «Пари Суар» с фотографией Жана Габена на обложке. Горе потери, возможно, даже подстегнуло Жана, стремившегося к новой счастливой жизни. Они с Дориан тихо расписались на следующий же день после похорон.

И началась семейная жизнь. Надо ли говорить, что в планы Дориан никак не входила ферма под Парижем. У обоих были деньги. Молодая семья поселилась в квартире на тихой и фешенебельной улице Паси, Дориан с большим вкусом обставила ее антикварной мебелью, украсила цветами, которые постоянно дарил ей Жан. И занялась карьерой мужа. Она практически стала его агентом, обсуждала и составляла его контракты с продюсерами, организовывала интервью, полностью взяла на себя то, что мы сейчас называем связями с общественностью.

Сначала Жан радовался, так как никогда не был деловым человеком. Но страсть постепенно проходила, и он довольно скоро устал от властности супруги, ее стремления распоряжаться его делами. С тех пор все годы, что прожили вместе, они постоянно ссорились и терзали друг друга вплоть до окончательного разрыва в 1940 году. Да и после развода Дориан не раз прибегала к судам, чтобы отсудить половину имущества, преследуя Жана, оспаривая причины развода, делая заявления в прессе с ожесточением и ненавистью. Габен не отвечал на нападки Дориан, но очень страдал от них, при нем старались не произносить имя той, кого он когда-то называл Додо.

Это был очень страстный и странный брак. Измены приводили к скандалам, которые часто заканчивались буйным примирением. Не находя покоя в своем доме, Жан во всю очаровывал своих партнерш по фильмам, да и сам не без удовольствия поддавался чарам прекрасных дам, хоть это порой бывало небезопасно. Однажды он беседовал с красавицей Мирей Бален — партнершей по фильмам «Пепе ле Моко» и «Красавчик», но их разговор прервал насмерть перепуганный консьерж, сообщивший, что в дом ворвалась разъяренная Дориан. Бедному Габену пришлось, рискуя сломать шею, прыгать со второго этажа во двор. Слава богу, время было уже позднее, во дворе не было никого, так что гордость его не пострадала. Зато пострадала Мирей Бален, не заметившая висящий на торшере клубный щегольской галстук Габена.

Мишель

На съемках фильма «Набережная туманов» произошла встреча, изменившая отношение Жана к служебным романам.

1937 год. Съемочная площадка. Обстановка несколько нервозная. Раздраженный режиссер Марсель Карне что-то резко говорит осветителю, сценарист Жак Превер нервно курит. Снимается важная сцена, в кадре солдат Жан и Нелли. Мотор:

— Поцелуй меня, — это говорит Нелли, и Жан Габен целует Мишель Морган. Спустя годы актриса напишет об этом поцелуе: «Он был настоящим». Они целовались так долго, что режиссер закричал: «Ну, хватит!», тотчас, впрочем, добавив: «Хорошо! Очень хорошо! Снято!» Фильм стал шедевром, а эта сцена — чуть ли не самой скандальной любовной сценой тех лет. Сейчас кажется странным, что столь невинные кадры могли вызвать подобный резонанс. Но никогда еще на экране женщина не предлагала себя мужчине с такой простотой и чистой откровенностью, с таким обожанием, какое было в глазах Мишель Морган. После выхода фильма Габена и Морган объявили первой парой французского кино. Почти никто не сомневался, что они любовники не только на экране, но и в жизни.

Впервые они увиделись на пробах к фильму. Пробовалась, разумеется, Мишель Морган, никому пока не известная восемнадцатилетняя старлетка. По просьбе Марселя Карне Габен в разговоре с девушкой разыгрывает сцену из разряда «Великолепный Габен очаровывает неопытную дебютантку». Однако Мишель держится превосходно, она несколько смущена, но вовсе не подавлена, под взглядом Габена девушка раскрывается подобно цветку. Сцена приобретает несколько иной оттенок — «Габен очарован странной малышкой». Карне в восторге, он нашел актрису на главную роль, не только красивую и талантливую, но незаурядную личность, несмотря на юный возраст.

Вскоре после начала съемок всем стало понятно, что Габен не на шутку увлечен своей партнершей. Увлечен так сильно, что даже не делает попыток поскорей затащить ее в постель. Лишь однажды они уходят с вечеринки вдвоем, идут по ночным улицам обнявшись, им кажется, что они остались одни во всем мире. Придя в отель, где жила съемочная группа, он провожает ее до дверей номера.

— Продолжим, — он обезоруживающе улыбается.

— Нет, ведь завтра съемка.

— Не завтра, сейчас же... Ну?

Она колеблется чуть больше секунды.

— До завтра, Жан...

В своем номере Мишель была готова кусать локти: зачем она его оттолкнула? Конечно, она втрескалась по уши, и он тоже явно не равнодушен к ней. Ее остановило то, что Жан женат? И это тоже, а главное — Жан обольщает всех своих партнерш, а Мишель не такая, как все. И еще потому — что ее не покидает уверенность: они до­стойны большего, чем встречи тайком.

Вскоре снимался крупный план Мишель — объяснение в любви. Марсель Карне подробно объяснял, что во время съемки надо фиксировать взгляд на ухе оператора, а сам он будет подавать реплики за партнера. Опустив глаза, актриса сосредоточилась на предстоящей сцене, и каково же было ее удивление, когда, начав говорить, она вместо ожидаемого уха увидела такой знакомый голубой взгляд. «Пожалуй, моя физиономия лучше уха Жерара», — шепнул он после съемки. Жан, всегда очень внимательный к своим партнерам, с Мишель стал нежен чуть ли не по-братски.

После съемок подвыпивший Пьер Брассер позволяет себе фривольную шутку в адрес Мишель Морган. Его останавливает свирепый взгляд Габена. На следующий день снималась сцена, в которой герой Габена дает пощечину персонажу Брассера. А надо сказать, что Жан славился своими пощечинами, у него были маленькие руки, и он мог очень эффектно ударить своего киношного врага, не причинив боли партнеру. На этот раз Жан наградил Брассера совсем не киношной оплеухой так, что и шляпа с его головы слетела весьма натурально, и сам Брассер вполне реалистично побледнел от унижения и гнева. От каких пустяков зависит порой успех актера. Эта пара пощечин стала решающей в судьбе Пьера Брассера. Герой-любовник из второсо­ртных мелодрам был признан публикой гениальным драматическим актером.

Странно, но вопреки здравому смы­слу, вопреки сумасшедшим чувствам, соучастию друзей и наветам недоброжелателей, они так и не стали любовниками в ту весну, которая так много значила в их жизни. Ни к кому Дориан не ревновала так сильно, как к Мишель Морган. Ее не покидало ощущение, что это не просто очередное увлечение. И не утешал факт, что измены в обычном понимании не было. Зато невыносимо раздражало, что верный Лепорелло Габена, его бессменная костюмерша Мишлин — настоящий серый кардинал, благоволила Мишель. Дориан Мишлин, естественно, терпеть не могла.

В 1939 году Мишель и Жан вновь встретились на съемках «Буксиров». Мишель уже знала, что Жан разводится с женой, и с волнением ждала встречи. Появление Жана предварил огромный букет роз, присланный в номер. И те, которых молва объединила еще два года назад, только теперь стали любовниками.

Казалось, для счастья влюбленных нет никаких препятствий. Мишель и Жан не расставались ни на минуту. В декорациях предвоенного Бреста разворачивался этот долгожданный роман. Они бродили по городу, делая остановки в маленьких безлюдных кафе, часами лежали на пляже. А над безоблачным счастьем собирались нешуточные тучи Второй мировой. Близость войны, казалось, пронизывала воздух, Жан чувствовал это каждой своей клеткой.

Первого сентября 1939 года мир полетел в тартарары. Вместе с мирной жизнью закончился и этот роман. Вскоре Мишель уедет в Голливуд. Жан будет провожать ее. Поезд тронется, и для актрисы начнется новая жизнь. Ей двадцать лет, она любит свою профессию. И можно ли осуждать девушку за то, что Жан для нее — уже прошлое.

Марлен

После отъезда Мишель Габена охватила тоска. Его ничто не могло утешить. Он послал ей письмо, полное нежности. К счастью, вежливый ответ Мишель нашел его очень не скоро.

В 1941 году, не желая оставаться в оккупированной Франции, Габен отправляется в Америку, взяв с собой аккордеон и гоночный велосипед. Ему уже было известно о новом романе Мишель Морган, и тем не менее он пришел в ее голливудский дом, как только приехал. В первый же вечер Мишель познакомила его со своей американской подругой Джинджер Роджерс, которая была половиной легендарного танцевального дуэта «Джинджер и Фред», партнершей великого Фреда Астора. Прелестная танцорка пала жертвой обаяния француза, а тот был вовсе не против разделить ее падение и лечил свое раненое сердце в объятиях Джинджер месяца два.

Но главный подарок, сделанный Габену Америкой, — встреча с Марлен Дитрих. Это был роман века. Два мифа, две звезды мировой величины. Пресса терялась в догадках, что это — действительно любовь или очередной рекламный ход. По сей день он входит в тройку самых лакомых для массмедиа любовных историй последних ста лет.

Для Жана в своем голливудском доме Марлен создала настоящий уголок Франции. Собирая у себя французских эмигрантов, она баловала их блюдами национальной кухни собственного приготовления. Очевидцы утверждают, что элегантная Марлен в фартуке от «гермес» являла собой неправдоподобно очаровательную рекламную картинку. Когда Габен возвращался после съемок, она кидалась к нему на шею так пылко, будто он вернулся с фронта. Потом она усаживала его в кресло, и встав возле него на колени, снимала туфли и надевала тапочки. Жан смущенно улыбался, как бы говоря: «Извините, ничего не могу поделать, вы же видите, как она меня любит...» Габен терпеть не мог голливудских выходов и светскостей, Марлен же, напротив, обожала везде хвастаться своим Жаном, его породистой физиономией аристократа из предместья.

В жизни Марлен Дитрих всегда оставалась настоящей звездой, а экстравагантность и театральность ее поведения контрастировали с естественностью Габена. Она таскала его по спектаклям и выставкам. Бедный Жан засыпал на балетах и операх, которые просто ненавидел: «Что за идиотизм, умирая, горланить во все горло или крутиться волчком, изображая влюбленность?»

Чтобы Жан мог сниматься в Америке, Марлен без устали занималась с ним английским. В свою очередь Габен обогащал ее литературный французский парижским арго. «Клади сюда свой жопень», — радо­стно говорила Марлен, похлопывая рядом с собой рукой. В общем, Жан был бы абсолютно счастлив, если бы не война.

Долго оставаться в стороне противоречило всему его существу. И он присоединился к Армии свободной Франции. Марлен не долго тосковала в одиночестве. Быстро собрав нужные документы, она отправилась вслед за любимым на фронт в составе актерской бригады. Сцену их встречи — Марлен в военной форме, бегущая вдоль танковой колонны, и запыленный Габен, спрыгнувший с танка ей навстречу, — не описывал только ленивый. Гораздо меньше известно, что скромный лейтенант Монкорже (настоящая фамилия Жана) дико стеснялся и не хотел объяснять, почему его, вопреки уставу, отпускают на свидания. И был очень смущен, когда однополчане узнали, что свидания у него с самой Марлен Дитрих.

После войны они Жили в Париже, снялись вместе в кино, фильм не пользовался успехом. Жан несколько раз предлагал Марлен выйти за него замуж, но она не соглашалась. Увы, создать настоящую семью, с настоящей, живой легендой оказалось просто невозможно. А делить свою возлюбленную даже с восхищенной публикой Габен не мог и не хотел. До конца своих дней Марлен Дитрих считала Жана Габена идеальным мужчиной, суперменом, как сказали бы сейчас. Но выбрав свой путь, она следовала ему и в конце жизни осталась одна.

Доменик

А Жан все-таки нашел женщину, подарившую ему всю себя. Доминик — молодая актриса, внешне похожая на Дитрих, как младшая сестра, но значительно менее амбициозная, — без колебаний оставила карьеру ради семейного счастья. Доменик и трое родившихся детей — Флоранс, Валери и Матиас — стали самым главным в жизни Габена. Двадцать семь лет счастливой семейной жизни потребовали нешуточных жертв. Он принес их без колебаний. Когда дети подросли, Габен расстался с ролями героев-любовников и перешел на возрастные роли. Доменик очень жалела, что Жан намеренно старит себя на экране, понимала, что он лишает себя многих хороших ролей. Но Жан был непреклонен: дети не должны страдать, видя, как на экране их отец целует другую женщину. Последний раз он поцеловал свою партнершу, когда ему было пятьдесят два года.

Однажды на рауте во время Каннского кинофестиваля он увидел Марлен Дитрих. Почувствовав взгляд, она обернулась, вся просияв, устремилась к нему. И тут Габен, словно очнувшись от гипноза, не говоря ни слова, повернулся и, тяжело ступая, пошел прочь. Бедная Марлен с недоумением и болью во взгляде смотрела ему вслед. Она так и не поняла, почему ее любимый Жан бежал от нее. А Жан как мог боролся за свою семью ценой кровавых ран на серд­це. Главное для него было оставаться честным перед самим собой. Почувствовав, что власть другой женщины все еще сильна, что он еще не вырвал ее из свое­го сердца, он не позволил себе даже минуту быть с ней рядом.

Мы можем только догадываться, какие страсти бушевали в душе этого великого человека. Какими усилиями и самодисциплиной достиг он вершин. Жан Габен являл собой пример высокой чести — профессиональной и человеческой.

После смерти, согласно завещанию, прах Габена был развеян над океаном.

Любовь Чиняева